Книга Король в моем плену  - Стелла Вайнштейн

Режущая под ребрами тревога отпустила: все в порядке, я могу отправиться во дворец со спокойной совестью, потому что увидела главное — никто из моих людей не боялся. Зал не полнился животным страхом брошенных на произвол судьбы беззащитных существ. Домочадцы были уверены в своем сытом и безопасном будущем, доверившись обещаниям эксцентричной госпожи. Этого я добивалась, отнюдь не любви и благодарности, о нет, не для этого я привечала в замке страждущих. Я желала для них лучшей доли, чем полное страданий существование в жестоком Средневековье.

Через час я глядела на графа, успевшего подровнять шевелюру, побриться и вновь превратиться в лощеного хлыща, встретившего меня год назад высокомерной усмешкой. Лишь подрагивающие уши напоминали о его недавнем прошлом.

— Вы идеально выглядите, госпожа Эвитерра. Ваш вкус безупречен.

Еще бы! На эксперименты времени не было, и я наскоро накинула на себя образ милой деревенской девушки с русой косой до пояса, краснеющими щечками и бездонными голубыми глазами, вечно распахнутыми в немом удивлении. Чрезвычайно пышная грудь натягивала ткань традиционного платья в пол, носимого девицами на выданье. Все во мне кричало о наивности, глупости, готовности прямо сейчас отдать любовь и девичью честь в первые попавшиеся руки. Я выглядела созревшим яблоком на дереве, алеющей ягодкой на кусте. Пресыщенные дворцовые интриганы не смогли бы передо мной устоять. Просто ради земного удовольствия совратить и бросить.

— И все же, позвольте заметить, появляться во дворце стоит в более подходящем одеянии, — глубоко поклонившись, отметил граф. — Поверьте, свою любовницу я бы разрядил в пух и прах, дабы подчеркнуть ее красоту и тем самым поднять собственный статус.

Верное замечание. Платье в пол заменил модный в столице корсет с пышной юбкой. Грудь еле умещалась в глубоком декольте и вздымалась белыми полушариями, притягивающими взгляд.

— Эвитерра, ну же! — подбодрил граф. — Больше блеска, прочь чувство меры. Вы должны сверкать!

Покорно добавила безвкусных крупных камней на шею и длинные подвески в уши. Как ни странно, я все еще смотрелась сущей крестьянкой, скованной неудобным платьем, ссутулившейся под весом побрякушек. Даже румянец чуть померк на жизнерадостных щеках. Что ж, еще лучше — теперь глупышку с пышным телом еще и требуется спасать.

Чем лучше наживка, тем крупнее добыча. Запах жертвы притягивает хищников в человеческом обличье. Тренируя затравленный взгляд в зеркале, я понимала, что привлеку к себе внимание жадных до крови гиен. Кто окажется самой жестокой фрейлиной во дворце? Кто не откажет себе в удовольствии закрыть рот сопротивляющейся малышке? Скоро узнаю на собственном опыте, только беречься нужно будет им, а не мне!

ГЛАВА 26

Первые впечатления обманчивы

Мысль отправиться в Бретель пришла легко и естественно, словно я обдумывала ее долгие годы, мечтая о шансе стать деятельным актером завораживающего действия. Так же уверенно, ни минуты не сомневаясь, я позвала Мика с собой.

Мальчишка только начал доверять мне. От внимания и одобрения взрослого человека во взгляде паренька появилась уверенность, а в походке вальяжность. Он больше не напоминал дикого взъерошенного сорванца, которого мы с Рейсом обнаружили всего неделю назад. Самое тяжелое еще впереди, брошенные дети проверяют взрослых на прочность, и для этого Мик должен быть рядом. Тем более что многие аристократы держат при себе пажей примерно возраста моего воспитанника. Он выделяться не будет, я уверена.

Правда, внешность у мальчишки довольно приметная, но изменить ее, увы, весьма затратное дело. На детях заклинания держатся плохо и недолго, впрочем, иллюзию внешности и на взрослом удержать можно всего пару часов, да и то при прямом визуальном контакте. Дело в том, что силовые потоки магии любят замыкаться на предмете. Будь то артефакт или зверек, если посмотреть магическим зрением — виден светящийся шар переплетенных золотых нитей. Иллюзия же течет по настоящей внешности, а это возможно только в случае волшебников. Мы служим краном, через который магия Эйды изливается на поверхность. Часть потока мы пропускаем по своей коже и благодаря этому можем выглядеть как угодно.

Но шанс того, что Рейс увидит Мика, стремится к нулю. Короли и пажи редко пересекаются. Вероятней всего, на аудиенцию к монарху попадет Вейнер, а его свита, то есть Сиенна, я и ребенок, останется там, где полагается быть слугам — подальше от глаз аристократов.

С легким сердцем я создала портал, искрящийся синими всполохами посреди тронного зала. Граф Вейнер, одетый во все черное, невероятно стройный и обаятельный, обернулся ко мне и слегка поклонился, по нашей договоренности — в последний раз. Во дворце он будет вести себя со мной менее почтительно, вернее, будет обращаться с деревенщиной, как последняя сволочь.

Лишний вес, набранный за время звериного облика, он растерял вместе с остатками колдовства, вернув прежнее изящество движений воина.

Сиенна дружески пожала мою руку, еле сдерживая улыбку. Ей отводилась роль ревнивой горничной, мечтающей заполучить хозяина. Другой рукой я держала теплую шершавую ладонь Мика. Ему предстояло быть собой и не привлекать лишнего внимания.

Мальчишке и вовсе не понадобилось времени для раздумий. Столица! Дворец! Приключения! Да он даже переодеваться не отлучился, все терся подле меня, опасаясь, что его забудут и он пропустит столь важное событие.

Я кивнула.

В тот же миг Вейнер бросился ко мне, схватил за талию и швырнул в зев портала. Я шлепнулась на грубые доски, покатилась вперед, отбивая локти и пронзительно вереща. За мной полетела Сиенна, неуклюже рухнув плечом на мое бедро. Сверху свалился внушительной тушкой Мик, выбивая из легких глухой стон. Граф упал на куча-малу последним.

— Стоять! — рыкнул грозного вида страж в начищенной кирасе, указывая острием копья в грудь графа.

Запах лаванды, которой прокладывали мебель, ударил в ноздри. На расписном потолке малого приемного зала маячил пухлый ангелок, изображенный рукой мастера Лингроува, протягивал букет цветов бледной девушке, чем-то напоминающей меня в истинном облике. То же круглое лицо, тощая фигура. И сердце защемило — заказывая картину, Рейс подсознательно помнил меня.

Я забарахталась, изображая панику, острие копья пропороло бархатный камзол графа.

— Да как ты смеешь! — властным тоном с ледяными нотками истинного гордеца прошипел Вейнер.

Тонкое древко дрогнуло, стражник отступил. Послышался топот множества ног, нас подняли, помогли отряхнуться. Мик с Сиенной по привычке жались ко мне, испуганные столпотворением. Я ткнула экономку локтем в бок, напоминая о ее роли. Она тут же отступила, послав в мою сторону презрительный взгляд. Умница.

Видимо, привлеченная шумом, в комнату вплыла дородная дама в светлом парике и дорогом платье со множеством украшений, нисколько не красившими их обладательницу. Герцогиня Уинн, ближайшая наперсница самой принцессы, первая по влиятельности после сестры Рейса женщина во дворце.